Алексей Глебов
Простецкие рассказы

Башковитый

- Ты вот говоришь, что сейчас молодёжь мало читает, - обратился ко мне мой старый друг, ныне заслуженный учитель Пётр Семёнович Смолин, - это верно, но и в наше время не каждый любил читать книжки.

Я вот про себя скажу: парень я был, как говорил мой дед, башковитый, а чтоб за книжку меня посадить, - пряником не заманишь. Всё свободное от школы время - во дворе футбол гонял. Уроков почти никаких не делал, сам себе хозяин, потому как мать кондуктором на трамвае работала, домой приходила поздно. Учился я не ахти как, но на тройки тянул свободно, а иногда и четвёрку с пятёркой удавалось поймать, как жар-птицу.

Выдумывать разные истории - горазд был. Остроты из меня так и лезли. Ребята, помню, в восьмом классе записывали мои остроты и мне это лестно было. Сам себе я шибко умным казался, а вот чтобы хорошую книжку почитать, на это ума не хватало. Дружки мои десятый класс заканчивали, а я из восьмого ушёл: учеником в мастерскую поступил и научился ключи к замкам изготавливать. Денежку получать стал: на кино и мороженое хватало. Житуха! А потом хорошо начал зарабатывать.

Но вот встречу, бывало, одноклассника: «Как жизнь?» - спрашиваю. «Нормально, - отвечает, - на первом курсе МГУ учусь». Второго встречу: в Бауманский поступил. Третий, который самый бестолковый был, - в артисты подался. И обидно мне стало: как же так, думаю, самые лопухи на инженеров учатся, а я такой башковитый - всё ключи выпиливаю.

Подумать-то подумал, да скоро и забыл об этом. Шло время... Поехал я как-то летом в деревню к деду. Дед у меня человек уважаемый: председателем колхоза до пенсии работал. Ну, вот... рассказал я ему о своей жизни. Работаю, мол, в мастерской, ключи к замкам изготовляю, зарабатываю прилично. На жизнь хватает.
- Не женился? - спрашивает...
- Рано ещё, успею, - отвечаю.
- А невеста-то есть?
- Есть. В техникуме учится.
- Невесту выбирай не глазами, а сердцем, - улыбнулся дед. Любил он в разговоре поговорку ввернуть. - Ты ведь мальчишкой, помню, способный был, я думал, далеко шагнёшь: в инженеры или в учителя выбьешься.

Обидно мне это слушать было, но я смолчал. Не оправдывался.
Пробыл я в деревне с неделю: помог старику огород вскопать. А в день отъезда в Москву, проводил он меня до калитки, обнял и говорит:
- Умная у тебя голова, Петя, да дураку досталась... Не обижайся...
Шёл я на станцию и всю дорогу думал о словах деда. И в Москве слова эти не давали покоя. И так разбередили, что записался я в вечернюю школу. Окончил десять классов. Поступил в пединститут, учителем стал, да вот и по сей день учительствую, - закончил свой рассказ Пётр Семёнович.

Не дождалась

Мой приятель Костя Смагин недавно демобилизовался. Он служил в армии шофером, генерала возил. Костя любит рыбную ловлю, пристрастил к этому и меня.

По выходным дням мы часто ездим на озеро... Как-то не было клева, и Костя рассказал мне о своей армейской жизни, о службе в Новороссийске и о том; как влюбилась в него Люба, дочь генерала.
Я часто слышал подобные истории от бывших солдат и не только от них, и все они были или вымыслом, или несбывшейся красивой мечтой. Заметив мою недоверчивую улыбку, Костя прервал рассказ.

- Ты что, не веришь мне... Серьезно говорю. — И, помолчав, продолжал:
- Так вот... Она была интересная. Можно сказать, красивая. У нее были черные как смоль волосы и озорные, чуть насмешливые глаза. По характеру немного взбалмошная: задумает, к примеру, чтобы ее к морю на машине отвезли — уговорит отца, — и мы с ней из Новороссийска в Геленджик катим. Приезжаем в Геленджик: она снимает комнату и просит, чтобы я остался с ней хотя бы на день. Я ни в какую, потому как генерал приказал сразу же обратно возвращаться... Собираюсь обратно. Люба ко мне: "Я, Костя, с тобой поеду, мне тут скучно будет, да и погоду обещают дождливую".
Привожу ее обратно. Генерал спрашивает: "В чем дело? Почему вернулась?" — "Мне там не понравилось, папа". Я тогда и не догадывался, что она из-за меня вернулась... Или еще: "Папа, пусть меня Костя машину водить научит". — "Чтоб ты машину разбила?" — смеется генерал. "Так я же с Костей буду..."
Одним словом, стал я ее учить. На второй день машину и вправду разбили. Неделю в ремонте была. Учеба закончилась.

Заехал я как-то за генералом домой, его дома не было, с женой ушли куда-то. Встретила меня Люба, обрадовалась: "Папа сказал, чтобы ты подождал его. Садись и жди, а я тебе стихи почитаю, вот послушай", — и начала:

Ты осуждать меня не торопись.
У слов любви нелегкая дорога.
Они еще на свет не родились,
Их даже в русском языке немного.

Прочитала еще несколько четверостиший разных поэтов, и все про любовь... Я тоже не лыком шит, в долгу не остался, прочитал стихи, которые я еще в Рязани Зине писал: "Не отвергай меня, родная... Я был влюблен в тебя давно... Но ты, об этом и не зная... Меня полюбишь все равно".

Тут пришел генерал с женой, и наше выступление окончилось. Я повез генерала в часть... Через дня три приглашает он меня к себе в кабинет и говорит: "Вот что, Костя, красивый, ты парень, видный, и моя деваха, сдается мне, влопалась в тебя, сон потеряла. Что делать будем?" — "У меня невеста есть, — отвечаю, — в Рязани осталась, Зиной зовут, мы с ней в автодорожном техникуме учились. Работает в ОТК на военном заводе. Отслужу — поженимся. Обещала ждать". — "Понятно, — говорит генерал. — Даем отбой". На этом разговор и закончился.

С тех пор я с Любой больше не встречался. Видел несколько раз, но сторонился. Когда за генералом заезжал, старался в дом не заходить, в машине отсиживался...
Перед самой демобилизацией вызвал меня генерал и предложил остаться на сверхсрочную службу. Я отказался.
— Ну, что ж, может, это и к лучшему, — подумав, сказал генерал. — С глаз долой — из сердца вон... А тебе спасибо за службу...
Через неделю сдал я машину новому шоферу и уехал в Рязань.

- Ну а с Зиной как? — спросил я.
- С Зиной?.. А с Зиной все просто получилось, — помолчав, ответил Костя. — Приехал, говорят, прошлым летом к ним на завод военпред и увез ее в Челябинск. Там и расписались... Вот и вся история.
- Выходит, не дождалась?
- Выходит, так, — закидывая удочку, ответил Костя. Вечерело. Начался клев. Поплавок на Костиной удочке замигал, и он вытащил на берег большого серебристого язя.