Молитвы жителей Сталинграда
 
Жители Сталинграда, оставшиеся в живых в этом аду, когда все было кругом в огне и дыму, помогали, чем могли нашим воинам и, конечно, молились за них.

Из воспоминаний комбата 1 3-й гвардейской дивизии Алексея Ефимовича Жукова: «Под оврагом у берега Волги стояли маленькие домики, в них жили сталинградцы. Они нам, военным, очень помогали: белье постирать и многое другое. И всегда нам они говорили: «Да поможет Вам Господь».
По свидетельствам многих ветеранов, непосредственно перед самыми боями в городе жители раздавали солдатам переписанные на бумаге молитвы «Живый в помощи».

Рассказы местных жителей, переживших войну, полны историями об их молитвах в Сталинграде в период боев, во время бомбежек, об обхождении ими своих жилых домов с иконами в руках в промежутках между налетами немецких самолетов.

Рассказывает жительница Сталинграда Александра Ивановна Сиденко: «Женщины на груди носили на шнурке ладанки. Ладанками называли обшитый тканью свернутый листок бумаги, на котором от руки были написаны слова псалма 90-го «Живый в помощи» И у меня была ладанка.

Икону Божией Матери из дома мы перенесли в погреб и там ее укрыли. Когда немцы начали бомбить, из горящего дома (нас было 8 человек) мы перебрались в землянку. Прятавшиеся здесь люди просили меня читать не переставая молитву «Живый в помощи». И я читала. Все вслушивались в слова молитвы и так отвлекались от ужаса бомбежек. Когда в угол землянки попал снаряд, она обрушилась, и одна стена землянки привалилась к другой. Образовалась узкая щель, через которую смогли вылезти из подвала трое подростков». В итоге были спасены все, в том числе и Александра Ивановна, засыпанная по пояс землей с массой щепок, вонзившихся в лицо. Она вспоминает: «Бомбили три дня. О еде тогда и не думали. И что удивительно, даже дети не просили есть, просили только пить. Во всех землянках по просьбе людей я читала псалом 90-й «Живый в помощи...» В последней нас было уже тридцать человек».

Рассказывает жительница села Горноводяное Мария Федоровна Ягупова: «Мое родное село находится на правом берегу Волги. В 1 942 году немцы его не занимали. В селе было 2 госпиталя, в которые с фронта по дороге шли раненые советские солдаты. Немцы бомбили эту дорогу, Волгу и все вокруг села, но село они не бомбили. Вражеские самолеты опускались низко к окнам домов. Летчики стреляли по окнам, били стекла, но из жителей за все время боев в Сталинграде никто не был ранен. Бабушки по ночам ходили с иконами вокруг села. Люди говорят, что поэтому немцы нас не бомбили».

Когда немцы начали массированные бомбардировки Сталинграда 23 августа 1942 года, жители бросились из этого огненного ад к Волге, стремясь на чем угодно переправиться на левый берег. Вспоминает Людмила Павловна Дубровченко, доцент Оренбургского медицинского института: «Мы с мамой переправлялись в большой весельной лодке, набитой людьми. Была жуткая бомбежка. Немецкие самолеты летели на бреющем полете и расстреливали всех, плывущих по Волге. Практически все люди тонули. Над водой стояли вой, стоны, крики. Моя мама взяла с собой икону Божией Матери. Она не кричала, когда все от страха вопили, а молилась во время переправы. Нашей лодки даже не коснулся ни один осколок, все люди, сидевшие в ней, остались живыми».

Увидев творившееся на переправе, многие вернулись назад в город, который немцы в эти дни бомбили почти непрерывно. Велик подвиг тех, кто обеспечивал работу волжских переправ в дни Сталинградской битвы. Эти речные «Дороги жизни» обеспечивали всем необходимым защитников города. Рассказ одного из юных речников той поры позволяет понять, какие чудеса происходили тогда на простреливаемых с воздуха и земли переправах.
Свидетельствует Александр Петрович Ягупов: «2 октября 1942 года, во время работы на переправе 62-й армии, катер был потоплен минометным огнем недалеко от Красной слободы. Мы вплавь добрались до Крита. Я пришел домой и увидел, что все во дворе разбито, дома нет. А мать, Мария Антоновна, сидела и щипала убитых при бомбежке кур. Во двор упало две бомбы. Мама была на улице и спаслась. В 1943 году, провожая меня на фронт, мама дала мне написанную ее рукой молитву «Живый в помощи...» С ней я прошел всю войну и закончил бои на озере Варен в Германии.
В июне 1950 года я вернулся домой в Красную Слободу. Наши довоенные иконы стояли в доме, как и перед войной. Горела лампадка. Мама постоянно ходила в церковь. В 1 95 1 году я женился на Марии Федоровне, мы венчались в церкви. В мае 2004 года мне исполнилось 79 лет, а жене 76 лет. Мы крестили детей и внуков».

По старинному обычаю, многие жители Сталинграда, уходя от немцев, прятали все самое ценное в колодцы и погреба, прикрывая его сверху иконами, то есть вверяя им охранение своего добра. Так поступила и мать Валентины Васильевны Жирновой, ушедшей санитаркой на фронт в августе 1941 года. Валентина, попадая неоднократно в казалось бы безвыходные ситуации на фронте, прошла с молитвой дорогами войны от Сталинграда до Польши и встретила День Победы в Кракове. А мама вернулась в Сталинград в 1943 г. и, все добро, хранившееся в сухом колодце под иконой Иверской Божией Матери, оказалось целехонько, хотя в их доме, буквально в нескольких метрах от колодца, располагался немецкий штаб. Валентина Васильевна до сих пор бережно хранит этот образ в своем доме, где живет уже 74 года.

Были молитвенники за Россию, обитавшие под землей в превращенном в руины городе. Свидетельствует организатор общественного движения «Дети Сталинграда» Евгения Рудыкина-Жорова, бывшая многие годы главным архитектором города Волжского, а затем архитектором Тракторозаводского района Волгограда. Она пережила девочкой ужас августовских фашистских бомбежок, оккупацию, угон немцами жителей Сталинграда — женщин, стариков и детей — на Запад: «В подвалах бывшего Свято-Духова или, как его называли в народе, Илиодорова монастыря осталась небольшая группа женщин. Среди них были и старые монашки, когда-то обитавшие в кельях монастыря. Когда немцы бомбили город, люди собирались в подземных катакомбах своей святыни, молились Богу, надеясь на спасение.
Немцы, заняв эту часть города, не осмелились их выгнать... Когда фашисты оказались в «котле» Сталинграда, к монашкам часто пробирались местные жители, знавшие об их существовании, — те, кому нужна была их духовная поддержка. Нескольких раненых бойцов и жителей города они спасли, оказывая посильную медицинскую помощь. Старшую из них звали «матушкой Ганей» (ее имя в миру стерло время). В подвале был незатейливый иконостас, который мне удалось увидеть в 1943 году, когда моя бабушка повела показать меня Гане. В самые трудные для города дни бабушка сидела с монашками в Илиодоровом монастыре, благо жила недалеко, на улице Погроменской».

По другим воспоминаниям, местных жителей, прятавшихся в катакомбах Свято-Духова монастыря при немцах, окормляла игуменья Павла (фамилия ее пока не установлена). Хотя монастырь закрыли еще в 1923 г., игуменью Павлу не выгнали оттуда, и она не покидала обитель. Она учила собравшихся в обители молиться, переписывала с ними молитвы, они скручивали из тряпочек свечи. Эти свечи люди ставили перед иконами, и их огоньки не гасли в течение долгих месяцев Сталинградской битвы. Пережив страшные бомбежки и бои, верующие разошлись из подвалов монастыря, унося с собой иконы, перед которыми молились.