«Бывал мал, бывал велик!»

К портрету Суворова

«Река времен в своем стремленьи / Уносит все дела людей/ И топит в пропасти забвенья/ Народы, царства и царей». Вот так, подводя некий итог своей жизни, поэт Гаврила Державин, попытался философски осмыслить пролетевшее время и людей, делами которых стал возможен тот невиданный рывок, когда Российская империя стала первой среди равных. А современниками Державина были люди действительно незаурядные. И сегодня, спустя многие годы, «река времен» не только не смыла, а очистила от наносов их великие дела.

 Рядом с талантливыми воителями эпохи: Орловым, Потемкиным, Румянцевым, особняком стоит фамилия генералиссимуса Суворова. Читая биографии и дела первых, невольно находишь в них такое, что хотелось бы убрать или отодвинуть от себя подальше. А вот Суворова хотелось бы видеть всегда рядом.

Однажды к Суворову, чтобы написать его портрет, прислали известного живописца.

«Ваша кисть изобразит лишь черты лица моего, но внутренний человек во мне скрыт», - заметил знаменитый полководец художнику. И, желая пояснить слова свои, произнес: «Я кровь лил ручьями. Но люблю ближнего моего. В жизни моей никого не сделал я несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моею рукой ни одного насекомого». И совсем неожиданно вскочив на стул, воскликнул: Бывал мал, бывал велик!» И спрыгнув, добавил: «В приливе и отливе счастья, уповая на Бога, бывал я неподвижен так, как теперь».
Вот так, в отличие от Державина, подвел итог своего земного пути славный воин, никогда не забывая о краткости пребывания человека на грешной земле. И потому не о славе и почете заговорил с живописцем, представ перед ним с высокими наградами для парадного портрета, и не о многочисленных ранах своих, полученных на полях сражений, а о любви к ближнему и об уповании на милость Божью.

На закате своих дней в 1790 году написал он любимой дочери Наташе, едва только ступающей в самостоятельную жизнь, письмо, где он продолжил то, что недосказал художнику: «Смелым шагом приближаюсь к могиле, совесть моя не запятнана. Мне шестьдесят лет, тело мое изувечено ранами, но Господь дарует мне жизнь для блага государства. Обязан и не замедлю явиться пред Его судилище и дать за то ответ. Вот сколько разглагольствований, несравненная моя Суворочка, я было запамятовал, что я ничтожный прах и в прах обращусь». Отправляя письмо дочери, Александр Васильевич не мог знать, что его ожидает еще немало славных дел и сколько ему еще предстоит испытать…

Родился Александр Васильевич 13 ноября 1730 г. в Москве в семье подпоручика лейб-гвардии Преображенского полка. Его батюшка Василий Иванович был образованным и известным в то время человеком, крестником самого императора Петра I. Воспитанием юного Александра целиком занималась его мать. Когда же она умерла, то отец обнаружил, что мальчик вырос слабым, болезненным и потому по его, отцовскому мнению, для самой лучшей мужской службы – воинской, не способным. Его родительское решение было отдать Сашу, когда подрастет, в службу гражданскую.

Еще император Петр I завещал дворянам служить, проходя последовательно все ступени службы – от солдата до офицера. Ежели кому не позволяло служить в армии здоровье, тот должен был идти в чиновники, на службу гражданскую. Вовсе не служить было нельзя, ибо дворянин – это тот, кто служит своему Отечеству.

Юный Суворов и думать не хотел ни о какой иной службе, кроме воинской. Он читал книги о войне и о великих полководцах древности, изучал по картам знаменитые сражения и учился самостоятельно вычерчивать схемы битв. Но этого, конечно же, было недостаточно. Физическая слабость и постоянные болезни, казалось, навсегда закрыли путь Суворову в армию. Однако не напрасно он читал биографии великих мужей древности: Александра Македонского, Ганнибала и Цезаря. По их примеру он решил «повелевать счастьем» и приучить себя к неутомимой деятельности, к преодолению слабости своей натуры.
Он занимался ходьбой и верховой ездой в любую погоду. Спать приучил себя на сене, накрытом двумя простынями, а третьей он укрывался вместо одеяла. Теплой одежды не носил, и даже в сильные морозы не надевал перчаток. Пищу ел самую простую: щи, кашу, отварное мясо. Вставал на рассвете, одевшись легко, бегал по саду, а потом умывался в течение получаса ледяной водой, остатки которой просил вылить слугу из ведра себе на плечи. Насухо вытеревшись, он пил чай и садился за книги.
Такой распорядок и привычки Суворов сохранит всю свою жизнь. И уже будучи знаменитым полководцем, он никогда не будет изменять им. Его любимым героем древности станет великий римский полководец и политик Гай Юлий Цезарь. Саша вступал уже в отроческий возраст, ему минуло одиннадцать лет. Отец по-прежнему настаивал на штатской службе, а не согласному с ним сыну все чаще доставались упреки и замечания. С отцом Саша не спорил, но и соглашаться тоже не хотел. Он замкнулся в себе и с головой ушел в занятия.

Как-то к ним в гости заехал старинный друг отца, генерал Ганнибал.
- А где же твой сын? Отчего он не выходит поцеловать старика? – поинтересовался Абрам Петрович.
- Дичиться, дорогой мой друг. Да и не слушает он меня в последнее время, - сетовал Василий Иванович. – С утра до вечера бегает, фехтует, скачет на коне. Помилуй Бог, ведь он слаб здоровьем, а вбил себе в голову, что непременно будет офицером. Я ведь его к службе хотел готовить, он же все в детские игры играет. Да ты вот сам можешь посмотреть, чем он занят. Зайди к нему и полюбуйся.

Генерал стремительным шагом прошел в комнату Саши и рывком распахнул обе створки дверей. Мальчик сидел к нему спиной с книгой в руках и настолько был увлечен чтением, что не сразу увидел вошедшего Ганнибала.

«У Цезаря было не более 300 всадников и 5 000 пехотинцев. Остальные его воины оставались за Альпами», - строчки жизнеописания Цезаря, написанные много столетий назад, он уже знал почти наизусть. –«Но так как он понимал, что для задуманного им дела нужнее отвага и скорость, чем многочисленное войско, то он отдал приказ своим командирам и центурионам занять город Аримин, избегая, насколько возможно, шума и кровопролития».

Старый генерал тем временем осматривал комнату мальчика: планы и карты на столе и на полу, стопки книг по древней и новой истории с закладками и тетради с выписками из них. И сам юный исследователь, раскрасневшийся от недавних физических упражнений и теперь упоенно читающий Плутарха.

Наконец, Саша вскинул голову и, смущенно вскочив, поздоровался со старым знакомым.
- Неужто и вправду мечтаешь стать офицером?- спросил Ганнибал мальчика.
- Мечтаю послужить матушке России! И счастье покорять себе хочу с быстротою Цезаря! – запальчиво выкрикнул тот.
Генерал, растроганный до слез всем увиденным и услышанным, горячо обнял Александра и воскликнул:
- Если бы жив был наш император Петр Алексеевич, он бы непременно расцеловал тебя и порадовался бы за тебя! «Воинское дело, - говаривал он, - есть первое из мирских дел, яко важнейшее для обороны своего Отечества».
А вошедшему в комнату Василию Ивановичу посоветовал:
- Оставь ты его, братец, он пойдет дальше нас с тобою. И пусть он воюет не ради собственной только славы, а для славы России.
Так счастливый случай распорядился судьбой будущего полководца, и на следующий год он был зачислен в знаменитый гвардейский Семеновский полк, созданный еще самим императором Петром Великим. А когда ему исполнилось 15 лет, то он приступил к службе.

Но вернемся в его отеческий дом.
 Суворов прошел в молодости все ступени нелегкой солдатской службы, не перепрыгивая через них и не стремясь обогнать остальных. Он не понаслышке знал, каково в любую погоду ходить в караулы, маршировать на плацу и поддерживать в порядке непростую амуницию того времени. Проведя вместе с солдатами не один год, он как никто другой из военачальников знал их нужды и умел разговаривать с ними на понятном им языке. Он так и назвал один из разделов своей знаменитой книги «Наука побеждать»: «Разговор с солдатами их языком».
Наверняка вы, ребята, хотя бы раз слышали такие известные выражения: «Стреляй редко, да метко». «Пуля дура, штык молодец». «Неприятель сдался? – Пощади!». «Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник». «Церковь Бога молит. Кто остался жив, тому честь и слава!» И кто-то из вас, быть может, считал их народной мудростью, как скажем, пословицы и поговорки. А между тем эти слова принадлежат перу прославленного полководца. И не одно поколение солдат было воспитано на них. Ветераны знаменитых походов и сражений, которым довелось воевать под руководством Суворова, вспоминали, что Александр Васильевич часто произносил их перед солдатским строем.

Он и для офицеров написал наставление, в котором много внимания уделил отношению к простому солдату.
В главе под названием «Три воинские искусства» Суворов определил, сколько времени следует давать солдатам на отдых во время похода, как должна быть организована кухня. «Кашеварные повозки впереди … Братцы пришли, к каше поспели. На завтраке отдых четыре часа; то ж самое к ночлегу отдых шесть часов и до восьми, какова дорога». Первая забота офицера должна состоять в том, чтобы солдат был накормлен, имел возможность отдохнуть.
«Солдат дорог, береги здоровье». «Мы умеем себя беречь; где умирает от ста один человек, у нас и от пятисот в месяц меньше умирает». «Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву. Молись Богу! от него победа! Чудо-богатыри! Бог нас водит, он нам генерал». Нужно сказать, что до тех пор, пока в русской армии были живы порядки, унаследованные от Суворова, потери от болезней в лазаретах были минимальны.

В русской армии еще со времен Петра I. в уставах воинской службы постоянно обращалось внимание на то, что главное в армии – это забота о солдате. «Офицеры суть солдатам яко отцы детям», - поучал Петр I офицеров. Сам офицер обязан хорошо знать воинское дело и учить солдат, подавая им личный пример во всем. Предусмотреть заранее все, что может произойти во время сражения, воинским уставом было невозможно. Поэтому особое внимание обращалось на инициативу воинов и их умение «рассуждать» в боевой обстановке, а не держаться устава «как слепой стены».

Продолжая традиции армии Петра I, Суворов в своей «Науке побеждать» особое внимание уделил обучению офицеров и солдат. Нет ничего страшнее для офицера, чем бездумное исполнение приказов. «Я - только исполнитель, а обо всем остальном не могу знать!» – иначе говоря, меня это не касается. Суворов ополчился против, как он ее назвал, «немогузнайки». «Проклятая, лживая, лукавая, двуличная, бестолковая», - вот как он ее поносил, посчитав бедой большей, чем болезни. «От немогузнайки много беды! За немогузнайку офицеру арест».

Но самое главное различие русской армии и прусской заключалось в том, что солдаты России защищали свое Отечество, сражались за дом свой, а солдаты Фридриха II, как и все наемники, воевали за полученное от короля жалованье.
Свою боевую службу Александр Васильевич начал во время Семилетней войны (1756 – 1761 гг), в которой Россия в союзе с другими европейскими державами воевала против Пруссии. Далеко не все союзники России стремились к поражению Пруссии, но все боялись усиления России. Вместо того, чтобы каждую из российских побед развивать и доводить до полного поражения прусской армии, Австрия и Франция всячески препятствовали этому.

После оглушительного поражения Фридриха-Вильгельма при Кунесдорфе, русская армия имела все шансы, чтобы захватить Берлин. Суворов так отозвался об этом событии: «На месте главнокомандующего я бы пошел на Берлин». Однако русская армия не была поддержана австрийскими союзниками и вынуждена была прекратить наступление. Но ровно через год, в 1760 году, русские войска все же возьмут столицу прусского государства, и казаки под командованием генерала Чернышова проедут по улицам Берлина.

Суворов участвовал в нескольких сражениях Семилетней войны и заметно отличился при взятии крепости Кольберг. В одном из «дел», как тогда говорили, небольшой отряд казаков под его предводительством напал на прусскую заставу, овладел ею и удерживал в течение нескольких часов, пока не подошли два казачьих полка подкрепления. В другой раз Суворов с одним гренадерским батальоном так настойчиво преследовал противника, что ворвался вслед за ним в крепостные ворота, прогнал неприятеля через весь город штыками до противоположных ворот. Позже Суворов напишет: «казаки везде пролезут», а про штыковые атаки, которыми особенно славилась русская пехота – «у неприятеля те же руки, да русского штыка не знает».
В этой кампании Суворов был «поврежден контузиею в ногу» и ранен в грудь картечью, под ним была убита не одна лошадь. По окончании военных действий его представили к награде за «быстроту, отважность в битве и хладнокровие в опасности».
Спустя годы, став известным полководцем и выиграв не одно сражение, Суворов будет вспоминать свою первую военную кампанию, обращаясь к солдатам-ветеранам со словами: «Дети, богатыри мои, а помните, как в Семилетнюю войну с одним эскадроном гнали целый полк?».