Русский солдат НИКОЛАЙ ГРИБАШОВ

Сорок пятый отдельный разведывательный полк ВДВ, в котором служил Николай Грибашов, с декабря по январь 1995 года принимал участие в боевых действиях по овладению наиболее важными объектами противника в Грозном. В марте сводный отряд снова вернулся в Чечню. С 12 сентября сводный разведывательный отряд полка принимал участие в антитеррористической операции на Северном Кавказе. В составе одного из таких отрядов в июне 2000 года выехал в Чечню и домодедовец Николай Грибашов. На срочную службу, учитывая личную просьбу, его определили в воздушно-десантные войска. Николай, как и мечтал, попал в армейскую разведку.
Опыт всех войн показывает, что успех в бою начинается с успеха разведчиков. На первую свою боевую операцию Николай Грибашов выехал в день своего рождения - 23 мая 2000 года. После выполнения особым отрядом операции он добровольно остался на второй срок.
Из биографии: Николай Грибашов родился 23 мая 1981 года в поселке Вельяминово Домодедовского района Московской области. Мать, бывшая служащая Министерства обороны, воспитывала сына одна. После школы Николай окончил Домодедовское ГПУ-115 по специальности электро-газосварщик-водитель. 22 июня призван в ряды Российской армии, в Краснознаменную ордена Кутузова второй степени гвардейскую Свирскую дивизию. 23 мая из отряда спецназа ВДВ 45 полка был направлен в Чечню в должности старшего разведчика. 6 июля 2000 года погиб, прикрывая отступление боевых товарищей. Награжден орденом Мужества (посмертно).

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
О последнем бое спецназовца Николая Грибашова рассказывает командир взвода старший лейтенант Сергей Анатольевич Арефьев:
«До моего приезда Николай уже отработал в Чечне полтора месяца. В принципе, срок его командировки заканчивался и он мог спокойно ехать домой. Но он захотел остаться Я знал его как классного спецназовца и взял в свою группу.
У нас была оперативная информация о том что где-то в ущелье мечется банда Шамиля Басаева в поисках выхода в Дагестан. Войска блокировали ущелье. На хвосте у Шамиля постоянно висел спецназ периодически корректируя огонь артиллерии. Войска подтягивались все ближе. Бандитов спасало только то, что они неделями отсиживались в своих аулах, изображая мирных жителей. К тому же наемники-дагестанцы из отряда, чувствуя запах жареного, тоже рвались на историческую родину. Но спокойно уйти не получалось. 6 июля после очередной блокировки войсками части ущелья - со стороны Дагестана и Чечни, - две роты спецназа вошли в распадок и двинулись по склонам хребта на разведку.
Погода была поганая - пасмурно из ущелья хлопьями поднимался туман, назревал дождь. Впереди костяка - ядра группы - шел головной дозор: четыре солдата, два по два. Сзади маленький отряд прикрывал дозор замыкающий.

Коля был в головном дозоре и автоматчиком. Обычно я ставил его замыкающим, потому что была велика вероятность, что боевики нападут сзади. Но в этот раз я как чувствовал, что мы на них нарвемся, и выдвинул Николая, как одного из самых опытных, впереди группы. Головной дозор - это глаза и уши подразделения. От того, как они среагируют на опасность, зависит жизнь остальных солдат. А опасность могла поджидать за каждым поворотом Местность в том районе очень сложная: высокие, порой почти отвесные склоны гор, сплошь покрытые лесом, плотный кустарник, в котором потеряться можно в двух шагах друг от друга. К тому же в том районе постоянно работала артиллерия. Столкнуться в этих дебрях с противником можно в любую секунду.
Боевики и спецназовцы увидели друг друга одновременно, с расстояния сорок - сорок пять метров. И те и другие попадали и открыли огонь. Откуда-то сверху заработал боевой расчет бандитов - пулеметчик со стрелком-напарником.
Пулеметный расчет был расположен на высотке очень грамотно - боевики были местными, обстрелянными, и прекрасно знали рельеф гор. Точными очередями пулеметчик сразу отсек головной и замыкающий дозор от основной группы солдат. Преодолеть хорошо простреливаемое мертвое пространство было практически невозможно. Головной дозор ощетинился четырьмя стволами. Завязалась активная перестрелка.
Положение у боевиков было не в пример выгоднее, чем у десантников. В головном дозоре тяжелое проникающее ранение получает пулеметчик. Спецназовцы основной группы принимают решение подавить точку из гранатометов. Гранаты с утробным воем уходят в сторону боевиков, но, похоже падают и разрываются чуть ниже пулеметного гнезда. Небольшой недолет. Но кого-то из боевиков зацепило. Пулемет захлебнулся.
Бойцы головного дозора стали по одному, перебежками, подтягиваться к солдатам основной группы.
Николай прикрывал ребят огнем и «снялся» только тогда когда последний из дозора петляя скрылся в леске. Он, пригибаясь и маневрируя, сам побежал к основной группе - к своим ребятам, к спасительному леску.
До укрытия ему не хватило какого-то метра
Пуля снайпера, который, затаившись, до этого не вступал в бой, сразила его возле самой кромки леса Коля споткнулся, сделал по инерции пару шагов и упал практически на руки друзей. Они еще не веря в случившееся, подхватили его и отнесли в глубь леса.
«Колька, ты чего, Колька?» - пульсировал немой вопрос в глазах разведчиков. Но Николай был уже далеко от места события.
В том бою старший лейтенант Арефьев тоже был ранен. Пуля прошила ему ногу и раздробила кость. Колю бойцы несли на плащ-палатке, лейтенант, опираясь на плечи двух бойцов, прихрамывая, бежал следом. Отходили спокойно, организованно, без паники И в это время заработала оповещенная по рации артиллерия, накрывая предполагаемое место расположения боевиков Эх, если бы чуть-чуть раньше. Снаряды с воем разорвали воздух, взметнулась земля, в разные стороны полетели камни, разлапистые ветви грабов, кора и древесина.
Вечером того же дня бойцы спецназа снова прибыли к месту столкновения с бандитами. Чечены понесли серьезные потери - об этом можно было судить по валяющимся тут и там окровавленным бинтам, сухим пайкам и оружию. Обычно боевики оружие бросают только в самых крайних случаях и всегда прихватывают с собой дополнительные патроны и стволы. Два боекомплекта и одного раненого в горах на себе нести еще реально, три - уже невозможно. Здесь боекомплекты валялись десятками. Видно было, что с места основной лежки отряд снимался панически. Раненых, кого могли, унесли, оружие побросали, трупы прикопали прямо в ущелье. Через несколько дней в ущелье на месте обнаружения и захоронения боевиков воцарился устойчивый трупный запах...
Но об этом старший разведчик отряда спецназа ВДВ Николай Грибашов уже не узнал. После того столкновения он лежал на плащ-палатке, а друзья бегом несли его в расположение части. «Держись, Колян, держись, браток …», - умоляли они его, с надеждой вглядываясь в полуприкрытые глаза. Может, пронесет, может, минует, отцепится проклятая. Но силы оставляли разведчика. Голова Николая безжизненно моталась из стороны в сторону. В полубессознательном состоянии, в последние минуты своей жизни боец спецназа Николай Грибашов полушепотом, полустоном звал маму. Наверное, в эту минуту только она стояла у него перед глазами.
«Он был настоящий солдат, настоящий боец спецназа, мечта офицера, - продолжает Сергей Арефьев. - С такими, как Николай, можно смело идти на смертельно опасное задание и быть уверенным в том, что он всегда прикроет товарищей в самый критический момент. В том бою он прикрывал до последнего и спас их ценой своей жизни. Такие парни составляют основу, костяк и гордость Российской армии. Если бы не они, я не знаю, что стало бы с Россией...»