Федор ФАТЬЯНОВ
МАРТЫНОВЫ БЫЛИ-НЕБЫЛИ

Лосиха

Плыл это я из вершины речки Цебьюги. Выше от Назарковой щелейки кустик и клоч осотистый. А за клочем бусеет что-то. Гляжу и вижу: лосиха лежит.
Она только что принесла. Он еще мокрый.
Вдруг вскочил он, этот дитятко, и побежал по лестапеле вниз. А она встала, и так тихохонько отряхнулась, и пошла ступью, а потом и на рысь перешла. За своим дитятком побежала.
А он красной, как жеребеночек. Ноги длинные, тоненькие.

Как глухарь пятнает ток

Старый шестнадцатифунтовый черный, как ворон, глухарь еще осенью ток запятнает - выберет, где будет ток, - и улетит. Но недалеко. К югу. С гусем он почему-то улетает.
Пеструха, та остается возле тока.
А весной, как гусь появится, следом за ним перед Егорьевскими днями появится и старый черный глухарь. Он идет из сузёма, ельника, из долов. Бредет, покычкивает. Полкилометра бредет по земле.
Со всех сторон идут другие на хребет, на нос - самое высокое место. Они, эти глухари старые, живут около тока, а токи вековесни.
В сузём никто не ходит, не беспокоит глухаря.
Придут на пуп-угор, на высокое место, топчутся на середине пупа. Круги наделают, как тарелки. Кычкают, но уже редко. Посидят, посидят да вскочат - тут будет центр тока.
У нас такой ток был людной на высоком хребту, в вершине Коча, в разломе рек, под лето на Иломанке. Туда Проня да Кона, братья Тимичи, все ходили. По двести глухарей добудут. Дорога шла через Старостино озеро под лето через Кисляк.
Придут Егорьевские зори. Три зори в основу падут. Токуют с пеструхами. Они тоже прилетят - знают запятнанный ток. А потом две недели до весенней Миколы токуют. Весь хребет сволочат, как бороной сборонят. Пеструхам-то досадно станет-то от старых- то глухарей, они на вершины елей сядут или где-нибудь с краю, с молодыми глухарями догуливают. Они, молоды-то, что бедны родственники, только с краю на току токуют- боятся черных, старых-то глухарей, а тоже покычкивают.
В центре тока только крупные глухари да пеструхи. Они цепью рядом идут. Хвост подымут, крылья ширят. Пеструхи голову опустят, хвост волочат.

Человек сильнее

Вот возьми собаку - сколько в ней силы! А человек сильнее!
Ходишь, охотишься - не устаешь. По триста белок сострелишь, а все идешь.
Собака боле не заможет идти. Ей в избушку нужно. Придешь в избушку - она под нары. Неделю не выходит. Ни пьет, ни ест.
Потом выйдет. Отлежалась, заела. Поест дня два-три и снова пошла как ни в чем не бывало.
Да и сам за это время выспишься-отдохнешь.

Что такое война

Приехал я с войны, а в Лешуконии - сковородники из мякины да толченой соломы. Вот так было. Мать моя родная, Кирилъя Филипповна, да Мария Афанасьевна по тысяче поклонов клали в ночь, чтоб я не пал.
Вот что такое война.

Ирин колокол

Мясо и масло топленое в кругах Сидоров Григорий и Фатьянова Иринья Васильевна продавали на Пинежской ярмарке.
Иногда они отвозили быков в Пылему купцам Распоповым, Ивану да Федору. Те собирали быков. Сами в Пылеме били и возили в Усьвяшку, а то и далее на Пинегу, продавать.
Три года тёта Ира быка ростит. Один тридцать рублей золотом стоит. Год прокормишь - десять рублей золотом получишь.
Накопила Ира золота - колокол для селищенской церкви купила с именем по ободу. С одной стороны - «Фатьянова Ира», с другой - «Сидоров Григорий». Семьсот рублей золотом заплатила, а паникадило серебряное да красную икону Николы Угодника в придачу дали. Когда в Селище привезли и повесили в колокольню колокол, тёта Ира собрала застолье.
Большой колокол купила тёта Ира, три поменьше - Мишины-Максимовы, а самые маленькие три - усьвяшские купцы подарили.
Залезешь на колокольню, возьмешь все веревки в руки и играешь, как на гармони. Звонкие были!