Мамаево нашествие

Сборы русских против Мамая

По мере того, как Московское княжество усиливалось, Орда стала ослабевать, так как в ней нередко происходили смуты и междоусобицы.

Московские князья пользовались этими смутами и стали платить дани меньше, а случалось, что по три года и совсем не платили дани. Ко времени Димитрия Иоанновича в Орде появился грозный воевода Мамай, который всю Орду забрал в свои руки. Послал он рать на Россию, требуя дани как при первых ханах; но Димитрий Иоаннович разбил эту рать наголову. Тогда Мамай пришел в такую ярость, что поднял всю Орду и собирался совсем разорить Русскую землю. «Возьму Русскую землю, — говорил он, — разрушу церкви и обращу русских в свою веру. Где были церкви, там построю мечети; во всех городах посажу своих начальников, а князей русских перебью».

Узнав о замыслах Мамая, Димитрий Иоаннович быстро начал готовиться к отпору. Он разослал гонцов во все стороны и призывал князей и людей русских на защиту веры православной и родной земли. Сбор был назначен в Коломне. Скоро вся северная Русь пришла в движение: ратники тысячами шли к Москве и Коломне. По совету духовенства великий князь отправил было в Орду послов и предлагал уплатить дань, но Мамай был так сердит на русских, что отказался от дани и решил разорить Русскую землю.

Димитрий Донской в обители преподобного Сергия

Пред походом великий князь Димитрий Иоаннович поехал в Троицкую обитель получить от преподобного Сергия благословение на великий подвиг. После обедни преподобный Сергий благословил великого князя и сказал ему:
— Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю. Видев твое смирение, Господь Бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит.
— Я уже это сделал, отче, — отвечал Димитрий Иоаннович, — но он еще более возносится.

— Если так, — молвил преподобный, — то его ждет конечная гибель, а тебе от Господа Бога и Пречистой Богородицы и святых Его будет помощь, и милость, и слава.

В числе монастырской братии великий князь заметил двух иноков, которые отличались высоким ростом и крепким сложением. Их звали Пересвет и Ослябя. До поступления в монастырь эти иноки слыли богатырями и отличались ратными подвигами.

— Отче, — сказал великий князь святому Сергию, — дай мне этих иноков от твоего полку иноческого! мне известно, что они были крепкие богатыри и великие ратники.
Преподобный Сергий приказал обоим инокам немедленно приготовиться к ратному делу. Пересвет и Ослябя охотно исполнили приказание и надели оружие. Святой Сергий дал им схимы с нашитыми на них крестами и сказал:
— Мир вам, братья мои возлюбленные о Христе! пострадайте как доблестные воины Христовы; наступило ваше время.
Отпуская великого князя и его спутников, святой Сергий осенил их крестом и окропил святою водою.

— Господь будет тебе Помощником, — сказал преподобный. — Он победит и низложит твоих супостатов и прославит тебя.
Пророческие слова святого Сергия обрадовали великого князя и подали ему надежду на успех.

Выступление русской рати в поход

20 августа 1380 года московская рать выступила в поход. Димитрий Иоаннович с князьями и воеводами горячо помолился в соборном Успенском храме, припал здесь ко гробу святого Петра митрополита, первого заступника Москвы, и просил его помощи. Из Успенского собора великий князь перешел в храм Михаила Архангела и там поклонился своим предкам; потом простился с семьею и выехал к войску.

Войско русское бодро пошло вперед. Когда перешли за Оку и приближались к Дону, прибыли разведчики и сказали: «Мамай стоит на Дону, и силы у него столько, что перечесть нельзя». Димитрий Иоаннович собрал князей и воевод на совет. Нужно было решить, переходить ли за Дон, или ожидать татар на этой стороне. Одни говорили: «Лучше оставаться на этой стороне реки. Враг силен; на всякий случай нужно удержать свободный путь позади». Другие говорили: «Лучше переправиться на ту сторону. Нечего думать о возвращении домой; пусть бьется всякий без хитрости и не думает о спасении!» В это время прибыли гонцы от святого Сергия и привезли грамоту. Преподобный благословлял великого князя и обещал ему помощь от Бога и Пресвятой Богородицы. Димитрий Иоаннович еще больше ободрился и велел переправляться через Дон.

Ночь накануне битвы

В ночь с 7 на 8 сентября русская рать перешла через Дон и расположилась близ речки Непрядвы, на поле Куликовом. Несметная татарская рать находилась на другой стороне поля, где возвышалась гора; на горе стоял сам Мамай. Ночь была тихая, звездная; только с одной стороны неба подымалась мгла и предвещала наутро туман. Великая была эта ночь; много потом рассказывали чудного, что совершилось под ее покровом.
Димитрий Иоаннович не мог уснуть в эту ночь: он то молился в своем шатре, то делал разные распоряжения. Не спалось и многим ратным людям и военачальникам. Был у великого князя боярин Боброк, который слыл очень смышленым и опытным воином.

В полночь он приехал к великому князю и вызвался указать приметы о предстоящей битве. Боброк пригласил великого князя с собой. Сели они на коней, выехали на средину Куликова поля и остановились между русскою и татарскою ратью.
Обернувшись лицом к татарскому стану, они стали прислушиваться. Из стана татарского слышались сильные крики, стук, звуки труб; за самым станом выли волки, налево зловеще кричали вороны и клектали орлы; а направо стаи гусей и лебедей плескались в речке, предвещая грозу.
— Что слышал, князь? — спросил Боброк.
— Слышал грозу великую, — отвечал Димитрий Иоаннович.
— Обернись теперь к полкам русским, — сказал Боброк. Великий князь повернул коня и стал прислушиваться. В стане русских было совершенно тихо.
— Ничего не слышу, — сказал великий князь, — только вижу я будто зарево от множества огней.

— Благодари Бога, Пречистую Богородицу, великого чудотворца Петра и всех святых, — сказал Боброк, — огни — доброе знамение. Есть у меня еще примета, — продолжал Боброк.
Он сошел с коня и приник правым ухом к земле. Долго слушал Боброк, потом встал и поник головою.
— Ну что, брат, какова примета, — спросил князь.
Долго Боброк не хотел говорить, но наконец прослезился и рассказал князю:

— Господин князь! Поведаю тебе только одному, а ты никому не говори. Одна примета тебе на великую радость, а другая на великую скорбь!.. Слышал я, как земля горько, горько плакала: на одной стороне будто женщина кричит татарским голосом о детях своих и бьется, проливая слезы, а на другой стороне будто девица плачет нежным голосом в великой печали. Уповай на милость Божию: ты одолеешь татар, но воинства твоего христианского падет многое множество.

Димитрий Иоаннович прослезился при этих словах и промолвил: «Да будет воля Господня!» Разъехались они по своим шатрам.
Вдруг Димитрию Иоанновичу говорят, что к нему пришли три ратника. Князь велел их пустить. И стал один рассказывать: «Стоял я сторожевым против татарского стана, и было мне виденье: от востока, вижу я, идет словно воинство великое; вдруг на это воинство с полуденной стороны идут два светлых юноши, в доспехах воинских и с мечами; и начали они воинство это рубить и словно восклицали: кто велел вам погублять отечество наше? И кого изрубили, а прочих отогнали». — «А мы, — рассказывал другой, — прилегли было; и вдруг я взглянул на небо и вижу, что в воздухе, со стороны степи, идет словно великое множество черных людей на конях и на колесницах, и вдруг появился словно в святительских ризах муж с огненным жезлом в руке, и тоже словно воскликнул: «Почто пришли вы погублять стадо мое?» и устремился на них с жезлом своим — и всех их разогнал. Я толкнул товарища, он тоже увидал и сказал мне: это никто иной, как угодник Божий святой Петр митрополит».

Выслушав их, великий князь перекрестился и сказал: «Предку моему святому Александру Невскому помогли победить шведскую рать угодники Божий святые Борис и Глеб; не они ли подвиглись и ныне нам на спасение? А святой Петр митрополит неусыпно молится за Русь пред престолом Всевышнего. Помолимся и мы, братья, чтобы помогли они нам в сей великий день».

Куликовская битва

Наступило утро 8 сентября. Горячая утренняя молитва укрепила Дух русских воинов; все стали по своим местам. Густой туман покрывал поле и скрывал войска. Наконец потянул ветерок и рассеял туман; яркое солнце осветило русские полки. Великий князь Димитрий Иоаннович объезжал ряды воинов и говорил: «Возлюбленные отцы и братья, Господа ради и Пречистой Богородицы и своего ради спасения подвизайтесь за веру православную и за братию нашу».

Потом отдал он своего коня и верхнюю одежду одному из бояр, а сам пересел на другого коня и надел простой плащ; вынул он из-за пазухи крест с частицами Животворящего Креста, приложился к нему, вкусил просфору от святого Сергия и, творя молитву, поехал в передовой отряд. Тщетно князья и воеводы удерживали его. «Тебе следует стоять особо от битвы, — говорили они, — и смотреть на сражающихся, а потом жаловать живых и творить память по убитым. Если же мы тебя, государь, лишимся, то уподобимся стаду овец без пастыря: придут волки и распугают нас». — «Братья мои милые, — отвечал Димитрий Иоаннович, — добрые ваши речи достойны похвалы. Но если я вам глава, то впереди вас хочу и битву начать. Умру или жив буду вместе с вами».

Часов в одиннадцать с противоположных холмов стала спускаться татарская рать. Полкам татарским, казалось, и конца не было. Когда оба войска остановились друг против друга, выехал вперед татарин огромного роста, вызывая русских на единоборство. Увидал его инок Пересвет и сказал воеводам: «Этот человек ищет себе подобного; я хочу с ним переведаться!» — «Отцы и братья, — воскликнул Пересвет, — простите меня грешного. Брат Ослябе, моли за меня Бога! преподобный игумен Сергий, помоги мне молитвою своею!» И с копьем в руке поскакал он на врага. Татарский богатырь понесся ему навстречу. Противники ударили друг на друга с такою силой, что кони их упали на колени, а сами они мертвые свалились на землю.

Тогда обе рати бросились в битву. Такой битвы никогда еще не бывало на Руси. На пространстве десяти верст бились русские и татары; копья ломались, как солома; стрелы падали дождем; пыль закрывала солнечные лучи, мечи сверкали молниями, а люди падали как трава под косою; кровь лилась как вода и текла ручьями. Два часа уже длилось страшное побоище. Татары стали одолевать и думали уже, что русские будут побеждены.

 Как вдруг свежий отряд русских вышел из засады и ударил на татар. Татары не выдержали этого натиска, дрогнули и обратились в бегство. Увидел Мамай, что татары бегут назад, сам сел скорей на коня, бросил шатер и ускакал... Русские далеко гнали татар и избили их многое множество. Весь стан и имущество татар досталось в руки победителей. Победа была великая, но вместе с тем и скорбная. От огромного русского войска осталось всего сорок тысяч. Более двухсот тысяч человек пало с обеих сторон, и Дон, как говорит сказание, три дня тек кровью...

Когда собрались оставшиеся в живых князья и воеводы, то заметили, что не было великого князя. Долго искали его по всему полю Куликову; наконец один воин нашел Димитрия Иоанновича чуть живым. Доспехи его были избиты, весь он был обрызган кровью; но он не был ранен и лишился чувств от утомления.
За эту великую победу Димитрий Иоаннович прозван Донским. Святою Церковью было установлено на вечные времена совершать поминовение убиенных на поле Куликовом в Димитровскую субботу. На самом поле поставлен памятник.